О скорой помощи изнутри

Шаяхметов Искендер Белекович, директор Центра экстренной медицины города Бишкек.

Врач скорой помощи высшей категории о своём опыте и реалиях службы во время пандемии и не только.

Здравствуйте! Представьтесь, пожалуйста.

Добрый день! Фамилия моя Шаяхметов, зовут Искендер Белекович. Я – директор Центра экстренной медицины города Бишкек, это бывшая станция скорой медицинской помощи.

Где мы находимся?

Вы находитесь на центральной подстанции по улице Исанова-105, это здание нашей скорой помощи. Это историческое здание и было построено в 1937-1938 годах. Во время войны здесь располагался военный госпиталь, где получали лечение наши раненные бойцы. Сегодня здесь находятся в основном специализированные бригады. Кроме этой станции у нас имеются ещё 4 подстанции: город разбит на 4 больших сектора. В каждом секторе находится линейная точка подстанции, где имеются общие врачи.

Сколько бригад скорой помощи в Бишкеке?

На город сегодня у нас функционируют 40 выездных бригад. Мало это или много? Конечно, мало. На город Фрунзе, на 540 тысяч населения, у нас было 59 бригад. Когда было реформирование, к сожалению, оно коснулось и службы экстренной помощи – нас сократили с 59 до 24 бригад. Мы сейчас постепенно наращиваем, но, в принципе, мы не дошли до количества, которое было в советское время. Сегодня это 40 бригад по штатному расписанию. Есть такой расчёт “Удовлетворение населения в потребности в скорой помощи”: одна машина, круглосуточная бригада, на 10 тысяч населения. Сегодня в городе Бишкек официально приписано в Центры семейной медицины 1 миллион 48 тысяч, то есть на город нужно как минимум 100 машин скорой помощи, соответственно 100 бригад. Как я уже сказал, их у нас 40. Поэтому есть справедливые нарекания на долгое ожидание скорой помощи, большое количество опозданий. К сожалению, это проблема. Но в перспективе мы планируем открыть еще 3 подстанции, поскольку город вырос. Вы знаете, что у нас в городе сегодня 48 новостроек. Город вырос как в количестве населения, так и территориально, город расширился. Поэтому сегодня тот норматив, который раньше существовал, 15 минутный доезд, сегодня практически не выполним, потому что город очень сильно разросся. После внедрения этих трех подстанций, я думаю, часть проблем решим. Чтобы улучшить оперативность работы, снизить количество опозданий, мы внедрили и у нас успешно сейчас работает новая автоматизированная система управления, то есть все процессы нашей работы компьютеризированы, абсолютно все, начиная от входящего звонка и заканчивая госпитализацией в стационар. Ежедневно в случае с хроническими больными, которые остаются дома и часто вызывают скорую помощь, отправляется сигнальный лист к участковому врачу в электронном формате с рекомендациями посетить, откорректировать лечение. По стационарам, к сожалению, Ковид внес очень большие корректировки. У нас было в планах, мы отработали уже второй этап внедрения автоматизированной состемы: это приемные отделения. То есть в приемные отделения идет информация в электронном формате о состоянии больного, гемодинамика, с каким диагнозом везем. Банально предположим пример травмы: идет информация и уже готовится операционная бригада. В пилотном режиме мы это отработали. Сейчас, к сожалению, мы не можем внедрить, потому что Ковид очень большую корректировку ввел: многие стационары сегодня перепрофилированы для приема Ковидных. Но однозначно мы это внедрим и я думаю, что у нас преемственность между стационарами и скорой помощью будет на очень высоком уровне.

Путь до главного врача экстренной медицинской помощи

Я начинал свою работу, будучи студентом: на втором курсе я устроился работать санитаром на психиатрическую службу. Три года я отработал санитаром психиатрической бригады, потом перевелся фельдшером на кардиологическую службу и, когда заканчивал институт (я закончил лечебный факультет – врач-лечебник), мне предлагали остаться в клинической ординатуре. Как сейчас помню (тогда на распределении министр В. Петросян присутствовал), я говорю: “У меня есть пожелание.” И когда я сказал, что хочу быть врачом скорой помощи, все, кто был занят, подняли голову, думают, кто такой ненормальный. У меня не было дилеммы - куда идти после окончания. Я закончил после института годичную интернатуру по специальности “Врач скорой неотложной помощи” и свою трудовую деятельность как врач начинал врачом на линейной подстанции №3, на выездной бригаде. Через год меня перевели врачом кардиологической бригады. Я как врач-кардиолог отработал три года. Потом я перевёлся уже в реанимационную бригаду как врач-реаниматолог и в 1991 году меня назначили заместителем по лечебной работе, где я проработал семь лет. Потом меня назначили главным врачом. Но у меня, правда, был перерыв, я уходил. А так, в общем, на скорой помощи, чисто на выезде я проработал почти 25 лет.

Как Вы поняли, что это Ваше призвание?

Когда я говорю, что видишь свои плоды... Предположим, приезжаешь – та же бронхиальная астма: человек задыхается, синий... И после твоих лечебных процедур, которые ты назначил, ему становится легко дышать и он благодарит. Особенно, когда нарушение ритма - это тяжелая патология сердца, когда у человека воздуха не хватает, у него страх смерти, сердце выпрыгивает. Делаешь медикоменты, антиритмики, купируешь этот приступ и видишь, как больной улыбается и говорит: “Спасибо, доктор!” Естественно, когда бывали клиническая смерть и успешная реанимация, все родственники благодарят и ты видишь, что вернул человека с того света. У меня есть правило на работе - все успешные реанимации отмечаются приказом и благодарностью в трудовых книжках. У меня 8 записей за успешно проведенные реанимационные мероприятия и выведение больных из состояния клинической смерти.

Сколько сотрудников работает в скорой Бишкека?

Во все времена проблема текучести кадров в скорой помощи была и в советское время была. Но в советское время была целенаправильная подготовка специалистов именно для скорой помощи. Сегодня у меня по штату всего 875 сотрудников. Из них 210 врачебных ставок, 366 это медсёстры, а остальные - начальный и младший медперсонал. На сегодняшний день физических лиц 579 человек. В советское время была надбавка для врачей и фельдшеров - беспрерывный стаж, так называемый выездной стаж. Процент доходил до 70% от заработной платы. К сожалению, в 2011 году, когда подняли зарплату, эти проценты у нас убрали. Сегодня человек работает один день или 30 лет, получает надбавку 15%. Самое главное, к сожалению, наш мединститут перестал готовить специалистов скорой помощи, а потребность очень высокая. Я говорю, что надбавка позволяет закрепить кадр. Сегодня к нам приходят очень много молодых специалистов, набираются опыта и потом уходят в частную структуру, уезжают за пределы страны и уходят в научно-исследовательские институты, потому что тот опыт, который они здесь приобретают, неоценимый и он везде потом пригодится. Текучесть кадров - это самая основная проблема сегодня. Как мы выходим из этого положения? Во-первых, привлекаем клинических ординаторов второго-третьего года обучения после стажировки. Состав бригады у нас: врач и два помощника. Как правило, мы формируем, чтобы это были грамотные фельдшеры, чтобы где-то молодому специалисту пока помогать. Такая очень серьезная проблема, но проблема, наверное, не только у нас. Сегодня, как вы знаете, особенно в регионах нехватка врачей и, к сожалению, упал престиж врача скорой помощи. Кыргызско-славянский университет пошел нам навстречу и открыл бюджетные ставки для клинических ординаторов. Но ни один человек в этом году не записался. Представляете? При условии, что минздрав нам идет навстречу - кто пришел к нам, тот остается в городе; несмотря на то, что мэрия нам дает надбавку, так называемую “мэровскую” надбавку, именно для скорой помощи: 4000 сом для врачей, 2500 сом для средних медработников. Зарплата была низкая. Сегодня с первого июля нам подняли, а до этого ставка врача была 5000 сом, ставка фельдшера – 4300 сом. Конечно, эта экономическая составляющая - одна из основных. Второе - это отсутствие жилья. К сожалению, для бюджетников: для учителей, для медицинских работников не строятся дома, не сдаются квартиры. В советское время у нас была живая очередь: в год по три-четыре квартиры мы получали, но как бы мне больно не было озвучить, к сожалению, престиж врача скорой помощи упал и не только, наверное, у нас. Это сегодня тенденция и в других сферах, конечно. Зачастую работа бывает неблагодарной: сегодня население очень агрессивное, не смотрят, что это женщина, что она в белом халате, могут и обматерить, могут и руку поднять. Эта проблема тоже отталкивает. Я вернулся на скорую помощь 6 лет назад. Мы создали практически все условия сегодня. У нас прекрасные машины, в рамках борьбы с Ковидом в прошлом году мы получили очень много медоборудования и машины. Сегодня у нас практически все машины от трёх до года эксплуатации и оснащены по последнему слову, то есть врач может в салоне скорой помощи оказать любую помощь. Предположим, у нас в реамобиле есть аппарат для искусственной вентеляции легких, дефибрилляторы, мониторы. Любую помощь мы можем в салоне автомашины оказать. Это, конечно, для профессионального роста, но этого недостаточно. Мы отремонтировали все подстанции. У нас сегодня медики имеют три вида формы: это зимняя, демисезонная и летняя форма. То есть все условия создали. С 1 июля нам заработную плату подняли на 50% - ну хоть что-то... Конечно, хотелось бы, чтобы зарплата была соответственной, потому что 8 лет учиться и получать... Многие уезжают в основном в Россию, в Казахстан: там зарплата на порядок выше, мы об этом знаем. Сегодня, если бы не клинические ординаторы второго-третьего года обучения, работа скорой помощи была бы парализована. Клинические ординаторы из 571 человека составили 101 человек. Конечно, это молодые, очень перспективные, умные ребята. Мне отрадно видеть, что человеку работа нравится. У нас многие фельдшеры, закончив институт, возвращаются к нам. В этом году, предположим, пять человек прошли: это наши, те, которые 3-4 года отработали фельдшерами и у них не было делеммы. К сожалению, текучесть тем не менее высокая, это проблема.

Как Вы справлялись с этим в период пандемии?

В период пандемии, во-первых, мы наряду с санитарно-эпидемиологической службой одни из первых были привлечены к работе. У нас был открыт круглосуточный пост в аэропорту “Манас”, где дежурила бригада скорой помощи для транспортировки больных. Я могу сказать, что, наверное, наряду с инфекционной больницей мы были 100% обеспечены: наши сотрудники - средствами индивидуальной защиты. Была проблема большая, когда стоял жесткий режим чрезвычайной ситуации до мая месяца, когда на улице практически ни машин, ни людей не было, вызовы у нас уменьшились тогда. Почему? Люди боялись вызывать нас, потому что мы были в контакте, с одной стороны. С другой стороны, я всегда говорю, что скорая помощь как индикатор состояния в обществе: резко снизились криминал, автоаварии, ДТП и кишечные заболевания, то есть люди банально, элементарно стали руки мыть. Поэтому у нас были случаи, были дни, когда вообще ни один случай острой кишечной инфекции не проходил по статистической отчетности. В мае, когда сделали послабление, наши люди просто, наверное, устали: начались бесконечные тои, начались схождения на свадьбы, на поминки, в кафе... и пошел рост. Так называемый черный июль... Вообще, рост пошел в июне и, конечно же, самое страшное произошло в июле. Я вам приведу такой пример: в сутки наша диспедчерская может безболезнено обработать где-то 1200-1100 звонков. Так вот максимально в одни сутки поступило 5850 звонков. Проблема усугублялась тем, что очень сложно было госпитализировать - это была очень большая проблема, потому что стационары были переполнены. Ну что там греха таить? Здравоохранение не было готово. Это было не только в Кыргызстане, это была общемировая тенденция - те же крупные и богатые страны, как европейские: Испания, Италия, Германия, Соединенные штаты Америки столкнусь с этой же проблемой. Вы помните, наверное, очереди скорой помощи (по телевизору показывали) для госпитализации. Та же проблема была у нас, это было очень сложное время, потому что мы тратили на одного больного очень много времени. У нас по нормативу 55 минут на одного больного, это вместе с выездом. Бывало во время Ковида мы не могли госпитализировать по 6-8 часов, когда мы возили больного между больницами. Проблема усугубилась тем, что наши сотрудники начали болеть. У нас переболело порядка 120 человек из 600. К сожалению, были смертельные случаи: у нас Акылай, старший диспетчер, заразилась и скончалась. Были дни, когда некому было дежурить. Я сам дежурил за старшего врача, мои заместители дежурили на выезде, потому что 5 старших врачей одномоментно заболели. Конечно, у каждого участка свои сложности были. Я абсолютно не хочу принизить стационары - самое страшное там: нфекционные болезни там, по шесть часов они безвылазно были в комбинезонах, в этих СИЗах. У нас усугублялось тем, что в машине жарко, на улице жарко и в этом костюме... Были, к сожалению, такие сцены - обморочные состояния, теряли сознание просто от обезвоживания, перегрева. Нагрузка была колоссальная. Но слава Богу, мы смогли перебороть. В сентябре, по-моему, ввели “Стоп Ковид” электронную систему, ту, которую я вам сегодня продемонстрировал. Она сегодня тоже работает. Это так реально нам помогло, потому что мы в онлайн-режиме видели в какой больнице сколько мест, мы уже между больницами не ездили, каждые два часа обновляется - конкретно знаем и везём. При инфекционной больнице был открыт call-центр, конечно, очень большую роль сыграла служба 118. Зачастую до эпидемии люди не разбирались, там же тоже бригада 118, но уже врач-эпидемиолог, медсестра или фельшер. Они выезжали, брали анализы, оказывали консультативную помощь. Естественно не успевали: они могли на вторые, третьи сутки приехать. Некоторые думали, что это скорая помощь. Мы очень тесно с ними сотрудничали и сегодня сотрудничаем. Это, на самом деле, очень хороший call-центр. Потом открыли дневные и ночные стационары. Конечно, элементарно нашим горожанам некуда было обратиться: скорую долго ждут, в стационарах мест нет, люди болеют. Когда решением чрезвычайной комиссии были открыты вначале дневные стационары, а потом еще и ночные, это реально так сильно и хорошо разгрузило скорую помощь, стационары. Людям было куда обратиться, где могли бы получать консультативную помощь и капельницы. Конечно, не только наша медицина была не готова. Это новая болезнь, абсолютно новая болезнь и мы не знали, как её лечить. Сегодня есть протоколы, у нас пятый обновлённый протокол. Сегодня наши врачи в стационарах научились лечить. Разница между чёрным июлем и сегодняшней ситуацией, наверное... Знаете, я не могу сказать, что легче стало, потому что, если в прошлом году болели в основном взрослые люди и в семье мог заболеть один или два человека, то сегодня тенденция к тому, что семьями болеют и в том числе болеют дети, груднички болеют. Это другой штамм и как эпидемиологи, ученые говорят, нам надо привыкнуть. Понимаете, этот порог же не зря вычислили, где-то 70%. Сегодня государство все делает для населения, бесплатно вакцинирует. Проблема в чем? В том, что в интернете очень много информации противоположной, много выдуманных вещей. Помните, когда начиналось, говорили, что этой болезни нет, это придумывают. А потом, когда начали умирать знакомые, родственники, когда начали тяжело болеть знакомые и родственники, и тогда многие не верили, говорили, что нет такой болезни. Есть, к сожалению. Единственный выход - это вакцинация. Когда вакцину нам дали, первыми мы пошли, администрация, провакцинировались. Каждую семью коснулось: у меня, к сожалению, двоюродной брат мой, врач, полковник военно-медицинской службы, его дочка умерла от Ковида, потом тётя умерла. Все из одной семьи. Эта тенденция в 14 дней: дочку похоронили, я еще говорил: “Почему ты без маски стоишь, почему ты обнимаешься?” Он через 14 дней заболел, а потом через четырнадцать дней мать заболела. Я так думаю, что сегодня мы все-таки должны вакцинироваться. Непонятно это противодействие, недоверие. Бесплатно же дают, надо же думать не только о себе, надо думать об окружающих. Еще раз воспользуюсь случаем, призывая наше население пока есть вакцины в достаточном количестве и разных фирм, пожалуйста, надо получать вакцину. У меня сестра провакцинировалась: вакцина, естественно, не 100% дает, она заболела, но она температурила только два дня, в очень легкой форме прошло.

О взаимоотношениях с частными службами скорой помощи

Я могу сказать, что самую первую частную скорую помощь открывал я, в 1997 году. Я был тогда заместителем, уволился. Мы молодые, наверное, были, немножко авантюристы: продали свою 3 комнатную квартиру, купили машину и открыли первую частную скорую помощь “Мedical service”. Она была тогда единственная. К сожалению, на сегодняшний день не могу сказать, что мы очень тесно контактируем, что разгружает нашу службу. Они на себя взяли транспортные перевозки, обслуживание хронических больных, обслуживание запойных состояний – то, что мы не делаем. Транспортные услуги по времени очень много забирают, предположим, на диагностические какие-то мероприятия. Мы с ними сталкиваемся при чрезвычайных ситуациях, они нам помогают и незримо, конечно, мы сотрудничаем. Тем не менее я их всех прекрасно знаю. Сегодня, по-моему, 12 частных служб скорой помощи. В частности, мою скорую помощь, к сожалению, я был вынужден закрыть. Некоторые наши коллеги жаловались во все инстанции, что это конфликт интересов, что я главный врач скорой помощи и у меня частная скорая помощь, поэтому мы вызовы перекидываем и прочее. Сколько было проверок. В общем, мы приняли решение закрыть службу. Частные службы скорой помощи, ещё раз хочу подчеркнуть, нас разгружают. Но имейте в виду, что мы в сутки выполняем до 500-600 вызовов. В частной скорой помощи в сутки одна бригада выполняет где-то порядка 4-5 вызовов, потому что у них длительные вызовы: они на дому капают - это время... Поэтому у нас каких-то проблем с ними нет, они нас где-то дополняют.

Много ли было увольнений в период пандемии?

По приказу Министерства здравоохранения в прошлом году пожилые сотрудники, имеющие ряд хронических заболеваний, были отправлены на удаленку так называемую. Государство очень позаботилось, поэтому мы тем не менее выплачивали зарплату. Два человека уволились, потому что начали бояться за свое здоровье. Они вначале были на удалёнке, а потом пришли, написали заявление, сказав, что боятся. А так из-за инициативы администрации случаев, естественно, нет. Мы приветствуем, наоборот за каждого сотрудника держимся. Конечно, колоссальная нагрузка была и эмоциональная нагрузка, потому что едешь и не знаешь... Я вам приведу пример: поступил вызов - сердечный приступ. У нас три вида одежды, когда мы выезжаем: если чётко идёт Ковид, они одевают просто комбинезон, бахилы, перчатки, маски, очки и респиратор. Тут поступил сердечный приступ... Они были одеты тем не менее в маски, в перчатки, но СИЗы не были одеты, были в халатах и препараты. Спрашивают – “Нет, я не болею.” Было нарушение ритма, он нуждался в госпитализации. Когда повезли в больницу, там выясняется, что жена лежит в инфекции, что он контактный и у него клиника. И вот он подвел, подвел бригаду нашу, подвел стационар, потому что стационар пришлось закрывать на профилактику. Наши медики приехали: еле-еле мне удалось успокоить, потому что плачут - у всех семьи, дети... Я говорю: “Вы были в масках, в перчатках, вы обработались...” Сразу взяли экспресс анализ, вышел отрицательным. Тем не менее взяли ПЦР на следующий день, результат вышел отрицательным, то есть повезло. Мы издали приказ, во-первых, эпидрежим: на любой вызов они должны ехать как на потенциальный случай, что там может выявиться Ковид. Некоторые больные, понимаете, боятся сказать это и дают повод неправильный, боятся, что не приедем домой. Мы приедем, наша система, если вызов поступил и он не выполнен, то суточный отчёт не закроет, он будет у нас красным. Было сложно, была моральная большая нагрузка, в первую очередь, за близких. Иногда у меня спрашивают, переживал ли я. Конечно, переживал. И за своих переживал, за близких, родных. И переживал за свой коллектив, потому что они - в очаге, на выезде.

Что, если выехавшая на выезд бригада встретилась с другим происшествием?

У нас четко прописано в приказе: бригада обязана остановиться и оказывать помощь, об этом сообщить диспетчеру. Диспетчер перенаправит другую бригаду на тот вызов. Приказом прописано, это алгоритм действий. Конечно, любая автоавария или какой-то несчастный случай на пути следования - бригада обязана, так оно и делается.

Об обмене опытом с коллегами из-за рубежа

К сожалению, вот экономические проблемы сильно сказываются. В советское время это четко было. Все стажировки, повышение квалификации, специализация проходили в центральных городах: это Москва, Ленинград, Киев, Каунос. Сегодня сложнее, но тем не менее мы очень тесно поддерживаем отношения с нашими казахскими, российскими, узбекскими коллегами. В Казахстан ездили на конференцию по обмену опытом, делились своим опытом. Также ездили в Узбекистан, в позапрошлом году мы ездили в Санкт-Петербург на международную конференцию по скорой помощи. Кроме этого мы поддерживаем отношения с коллегами из Южной Кореи, Израиля, Турции. В Турции наши 15 человек прошли специализацию именно по скорой помощи, в Корее один врач прошел. Одна проблема - это знание английского языка, то есть Израиль готов сегодня принимать и при этом бесплатно, в Турции, в Корее было бесплатно. Наши медики проходили в Санкт-Петербурге, в Москве стажировку. Я хочу сказать, что это, конечно, проблематично, потому что очень много расходов финансовых, но тем не менее мы стараемся, находим доноров, находим спецсредства. С казахскими друзьями мы очень тесно контактируем как с Алматы, так и с Астаной. К нам по обмену опытом приезжали наши коллеги из Кызылорды во главе с главным врачом и заместителем главного врача областного здравоохранения. Они ознакомились с нашей системой. Стараемся всё-таки поддерживать отношения, чтобы не вариться в собственном соку. Предположим, в Казахстане очень мощная скорая помощь. Я в двух словах хотел сказать про нашу скорую помощь: наша служба была бронзовым призером выставки ВДНХ. Из стен нашей скорой помощи вышли четыре кандидата наук, которые сделали имя на материале скорой помощи: одна кандидатская по психиатрии, одна кондидатская по реанимации и две кандидатские по кардиологии. Сегодня у нас есть два соискателя, то есть, в принципе, конечно, материал очень богатый. Мы сегодня стараемся вернуть тот престиж, который был в своё время. Кардиологическая служба (мы очень тесно работаем и сегодня с институтом кардиологии) была номинирована на государственную премию Кыргызской ССР за внедрение тромболитической терапии на догоспитальном этапе под руководством академика Мирсаида Мирхамидовича Миррахимова, лауреата государственной премии СССР.

Как Ваша семья относится к Вашей работе?

Во-первых, у меня супруга тоже врач, она в настоящее время начальник городского управления. Мы вместе уже 35 лет. Детям нравится моя должность, моя специальность. Особенно, когда были маленькими, с интересом смотрели, когда машина скорой помощи едет с сиреной и говорили: “Вон папа наш поехал.” Они очень хорошо знают мою работу, знают, что она ответственная, знают меня, как врача скорой помощи. Я много лет отдал работе просто как врача, у меня высшая категория врача скорой помощи, сегодня высшая категория организатора здравоохранения. Я как врач скорой помощи принимал участие в ликвидации аварии на Чернобыльской атомной станции. Мы из семьи медиков: у меня старшая сестра (сегодня её, к сожалению, нет в живых) заслуженный врач была; брат у меня - доктор медицинских наук, профессор; племянница, женешки - врачи. То есть мы такая вот семейная династия врачей. Но, к сожалению, из моих детей никто не пошёл ни по моим стопам, ни по стопам супруги.

Обращение к населению

Знаете, сегодня при анализе нашей работы, к сожалению, постоянно растет обострение хронических заболеваний, например, гипертоническая болезнь. Если поставили гипертоническую болезнь, надо регулярно пить препараты, а не от случая к случаю. Сегодня, к сожалению, нечем хвастаться: Кыргызстан, по-моему, в пятерке по инсульту, по гипертонической болезни, по острому инфаркту миокарда. Это болезни, которые, в принципе, регулируются здоровым образом жизни. Если уже поставили лечение, надо его регулярно получать, регулярно обследоваться. Если в рамках Ковида, то, конечно, это в первую очередь: по мере необходимости вышел магазин, закупил там хотя бы на день, на два, чтобы часто не посещать. Ковид то не ушёл, Ковид здесь. И как я сказал, однозначно сделать прививку. Банально, но, на самом деле, это не банально – ведите здоровый образ жизни. Мы всегда же говорим: “Желаем тебе крепкого здоровья!” Сегодня оно звучит совсем по-другому. На самом деле, здоровье - это самое главное богатство человека. Я желаю нашим гражданам здоровья, чтобы они не болели, чтобы окружающие, дети и родители были здоровы. Шаяхметов Искендер Белекович, директор Центра экстренной медицины города Бишкек. Желаю нашему населению, нашим горожанам, нашим Кыргызстанцам здоровья, благополучия, мирного неба и процветания нашей стране! Ищите меня в Medcheck.